Он умеет смотреть, обжигая взглядом...
Когда-то бабушка, провожая меня на невинные школьные вечеринки, давала неизменное наставление: "Будь умницей. Может случиться непоправимое". Имелся в виду некий соблазнитель, который так и подстерегает, чтобы похитить единственную мою драгоценность.
"Непоправимое" произошло со мной давным-давно. Наверное, в тот момент я сильно трепетала. Тонула в экстазе неопытной страсти и своего еще более неопытного любовника принимала в себя, как сошедшего с небес юного бога любви.
Боже, какой я была дурочкой! Зацикленная на внушенном бабкой целомудрии, я целых два года мучила себя и своего бой-френда тем, что называется петтинг. Дурачком был и мой дружок, однажды перепугавший меня стонами и закушенной до крови губой. "Нет, - прошептал он в самом разгаре невинных любовных игр, - я тебя не обижу. Вот сыграют нам родители свадьбу сразу после диплома, и ты станешь совсем моей!"
И чем все кончилось? Вернее, началось? Свадьбой. Кошмаром месячной подготовки к ней и измотавшим всех финальным застольем. Фата съезжала, парча по-дурацки сшитого платья исколола все тело, брюки юного мужа, вздумавшего нести меня на руках до памятника Ленину, лопнули по шву. Какие-то тетки все считали подарки, а потом так плясали, что одна из них чуть не шлепнулась в обморок у всех на глазах.
...На девственном свадебном ложе мы уснули вповалку - дружка, подружка, невеста, жених, чьи-то детишки, долго рыдавшие по потерянным в свадебном хаосе мамам. Непосредственно брачным делом мы занялись неделькой позже. И еще недельку не вылезали из спальни, которая, кстати, была на самом деле гостиной двухкомнатной квартиры свекрови. В результате золовка однажды шептала кому-то в трубку: "...Представляешь?! А с виду такая скромница..."
Куда что девалось? Вот я лежу на замечательно упругой кровати в тончайшей сорочке. В дальней комнате спит взрослая дочь. Рядом муж делает то же самое. В смысле - спит. Ни тебе нежного словца, ни затуманенного взгляда. Хуже - три минуты назад, когда я возложила намазанную дорогущим французским кремом ладонь ему на живот, он пробормотал: "Мы же поза-позавчера только..." И заснул.
Впрочем, прогресс есть, - лениво констатировала я, разглядывая мужа, некрасиво закутавшегося в теплое (это в мае-то!) одеяло. Затеянная мной три месяца назад домашняя секс-революция все же дала плоды. Раньше, пять лет кряду, мы делали это раз в две недели. "Поза-позавчера..." - уже неплохо. Но обидно. Потому что одного так и не захотел уяснить супруг. Я ведь не требую физического оргазма чаще раза в месяц! У самой то поясницу заломит, то служебные распри напрочь отобьют охоту к утехам. Но хоть руку-то на бедро положить можно! И дать понять, что не зря я потратилась на этот чертов пеньюар, просвечивающий насквозь, но так путающийся в ногах...
Вот начальник соседнего по этажу департамента сразу заметил новый поясок на моих старых брючках! А тот эпизод в битком набитой кабине лифта?.. Нас так прижало друг к другу, что вышло черт-те какое слияние. И, ей-богу, никакой не было возможности отодвинуться хоть на миллиметр!
Лифт плыл, и мы молчали так, что притихли галдящие коллеги. Он медленно заливался краской, а я бледнела, и когда кабина, приплыв, качнула нас в едином толчке, все пассажиры ринулись прочь. От вершимого на их глазах греха, надо думать. А начальник департамента, вмиг обессилевший, что-то прошептал одними губами. Что?! Умру, если никогда этого не узнаю.
...Я взметнулась в постели и рухнула вновь на перепутанные простыни. Поза спавшего рядом супруга потрясала своей безмятежностью. Я ему, можно сказать, почти изменила, а он валяется тут, и хоть бы хны!
Господи, на кого я трачу последнюю молодость! Седина в волосах, не успеваешь закрашивать, а выплясываю перед этим занудой как... последняя гейша. В какой фарс превратил он, например, мою попытку соблазнить его на любовь после уборки чулана? Там, на затейливом таком старинном сундучке было бы так здорово вспомнить молодость! "Да тесно же, неудобно..." - шипел он в полумраке каморки, свалив мне на голову какую-то коробку со стеллажа. А когда неудовлетворенные и вспотевшие, мы наконец выползли из чулана, он вдруг накинулся на меня прямо в прихожей. И устроил нелепейшие догонялки по всей квартире, невзирая на мои вопли: "Я уже расхотела-а-а!"
М-м-м... Правда все закончилось совершенно безумно. Разрывался телефон, потом пришла дочь и демонстративно гремела кастрюлями, а мы не могли шевельнуться и даже сменить положение тел, в котором настиг нас последний аккорд страсти.
На другой день на все укоры начальства я отвечала такой потусторонней улыбкой,
что начальство в конце концов рассердилось и велело идти домой "если у вас что-то болит!"
Только тот самый начальник департамента... глянул и тут же отвел глаза.
Когда-то таким молниеносным взглядом меня обжег друг семьи, муж подружки. До сих пор помню томительный ужас падающего сердца. Ужас внезапного открытия - в этого мужчину я давно и тайно влюблена! Никто потом не мог понять, почему я стала холодна с той супружеской парой - ни мой муж, ни его жена. Только он понял - я его боюсь...
И вот нате вам! Такая уже почти старая (боже, мне уже сорок!) тетя с оборвавшимся сердцем глядит вслед чужому мужику, слывущему жутким занудой. Кошмар!
Не может мне нравиться такой тип! - и ростом не вышел, и пиджак на плечах лопается, и речь отрывистая. А эта манера разворачиваться всем корпусом и оглядывать людей? Волчьи какие-то повадки, черт побери! У того, бывшего друга семьи, была такая же привычка не говорить, а бросать слова, и замолкать надолго.
Но у меня же есть свой, родной, привычный, как любимое пальто, насквозь изученный мужчина. Безо всяких волчьих повадок. Все еще стройный, если не замечать брюшка, все еще кудрявый, не считая редеющей макушки...
Только какого же дьявола он разучился говорить комплименты, а все мои обновки или походы в парикмахерскую интересуют его лишь с точки зрения просаженных денег?
Видит бог, я не нимфоманка. Я ведь, дорогой, хочу немногого - чтобы ты ласкал меня не только в день повышения зарплаты (что случается раз в два года!) или в день удачных переговоров с компаньонами (раз в полгода).
Вот завтра мне идти на работу и, может быть, ехать в одном лифте с тем, который умеет смотреть, обжигая взглядом... Думаешь, я не боюсь? А если сорвусь и наделаю глупостей? Думаешь, легко устоять перед мужчиной, умеющим краснеть при моем приближении? Так и слышу бабушкин голос: "Внучка, может случиться непоправимое!"
|
